Медвежьи истории 2. Приключения геолога. Продолжение. Владимир Булдыгеров

 Медвежьи истории. В.В.Булдыгеров. Продолжение приключений геолога.

МЕДВЕДЬ-ГРАБИТЕЛЬ. 1959

   Это было в 1959 году, в мой первый полевой сезон. После окончания университета я был распределён в Иркутскую геологосъёмочную экспедицию и направлен в Конкудерскую партию, которая проводила геологосъёмочные работы масштаба 1:200 000 в центральной части Байкало-Патомского нагорья.

   База партии располагалась в долине р.Малой Конкудеры, а транспортным средством были вьючные олени. Для оленей надо было выбирать дорогу и прорубать тропу. В день с гружёными оленями, в зависимости от проходимости, можно пройти 10-15км. Олень может нести не более 20кг груза. Для нормальной работы необходимо везти спальники, палатки, тенты, кухонную утварь, личные вещи и продукты, а обратно - образцы и пробы. В то время не было современного лёгкого снаряжения. Спальники весили 6-8кг, палатки на 4 человеке - 10-12кг, тенты брезентовые и т. д. Больше, чем на 5-7 дней взять продуктов не получалось.  Поэтому надолго с оленями не уйдешь.

   Юго-западный угол площади работ был расположен далеко от базы партии. Отработать его с оленьим транспортом с базы партии было невозможно. Поэтому в зимнее время туда вертолётом  забросили рабочих с завхозом, продукты и снаряжение для работы на полмесяца. Они построили лабаз и всё на нём упаковали.

    Когда пришло время работ в этом районе, мы отправились туда с оленями. Расстояние около 45км по горной местности. По дороге продолжали работы. Наш завхоз был офицер в отставке. Всю войну он служил на дальневосточной границе, а затем работал в КГБ. На границе считался год службы за три, а в КГБ  - за два. Так что, в 36 лет он вышел на пенсию. Гражданской специальности нет. Устроился к нам завхозом. Звали его Виктор Фёдорович или сокращённо - Фёдорыч. Это был замечательный человек! Совершенно честный, что не так уж часто встречалось среди завхозов, весёлый, неунывающий, всегда готовый помочь. Своими интересными рассказами о службе сокращал нам время в дни непогоды. Благо приключений у него было много. Обычно завхозы сидят на базе. А он заявил:

   - Что я делать буду на базе? Давайте я буду вести караван оленей и освобожу одного геолога для маршрутов во время пути.

    Наметили дойти до лабаза за 5 дней, соответственно взяли продуктов с небольшим запасом. Дорога была «немного» неровная, неизвестная. Каравану приходилось петлять, выбирая проходимый для оленей путь. В зарослях прорубали проходы. На спуске в долину р.Большой Конкудеры забрели в каменную россыпь. Чтобы олени не поломали ноги, пришлось спальниками заваливать провалы между камнями. Для этого надо оленей развьючить, а затем вновь навьючить. А их двенадцать!

   Организовали работу так: намечаем место будущего табора, Фёдорыч с каюрами-эвенками ведёт караван, а мы идём маршрутами с выходом в намеченную точку. И, несмотря на все трудности пути, к нашему приходу из маршрутов табор всегда был там, где его наметили, палатки поставлены, ужин готов. В общем, крайне редкая полевая идиллия!

    В одном из маршрутов набрели мы на пиршество медведя. По-видимому, ему удалось задрать сохатого. Он притащил его на берег озерка, чтобы с комфортом его оприходовать. Пировал не меньше недели. Всё вокруг на расстоянии 20-30м было загажено. Видать, далеко ему отходить не хотелось. Здесь же была и его лёжка, где он отдыхал после обильной трапезы.

   Был смешной случай. В последний день мы выходили к месту лабаза без маршрута. Получилось так, что нас 5 человек несколько сбились с прямого пути, и ночь нас застала на склоне в долину р.Большой Конкудеры. Решили заночевать. Выбрали относительно ровную площадку. Заготовили на всю ночь сухостоя, развели костёр и расположились по периметру вокруг него спать. Оказалось так, что из 5 человек, 4-х звали Володей. Только уснули, вдруг раздаётся крик:

   - Вовка, горишь!

   Все Вовки соскочили и начали себя быстро осматривать. У одного дымилась телогрейка. По-видимому, в наш костёр попала ёлка, и результат не заставил себя долго ждать. (Деревья горят по-разному. Сосна и кедр горят ровно, почти без искр. А лиственница и особенно ёлка «стреляют» угольками и искрами в разные стороны.) После этого до утра мы только дремали.

    Первым на место лабаза вышел начальник партии Лев Владимирович Ревякин. Не доходя метров 100 до лабаза, он увидел банку тушёнки с дырками, подумал, что это зимой строители лабаза стреляли по целым банкам, и конечно возмутился:

   - Нашли по чему стрелять, уничтожать продукты!

   Но дальше была ещё одна такая же банка с дырками, ещё и ещё. И стояла невыносимая вонь от гниющих продуктов. Тогда Лев Владимирович понял, что здесь похозяйничал медведь.

   В дальнейшем мы установили  последовательность событий.

   Поднявшись из берлоги, медведь набрёл на лабаз. Так как лабаз сделали низковато, а снег был ещё высокий, то он смог дотянуться до лабаза и обрушить его. (В официальном акте, чтобы завхозу не расплачиваться многие годы, было указано, что на лабаз упало дерево, и медведь по нему забрался на лабаз). Вначале он раскупорил ящик с банками тушёнки, прокусил банку и почувствовал вкусную еду. Начал банки прокусывать и жевать, выдавливая содержимое. Удивительно: было такое впечатление, что половину жести медведь как будто съедал! Затем он добрался до сгущенного молока. Эта пища ему больше понравилась. После этого медведь прокусывал банку с тушёнкой и бросал ее, а банки со сгущенным молоком жевал, выдавливая его, сколько мог. Не осталось ни одной целой банки! Тушёнка, отвергнутая медведем, конечно, стала гнить, распространяя «аромат» на десятки метров.

   Все продукты он раскурочил и раскидал в радиусе 30-40 метров. Вокруг валялись рассыпанные макароны, крупы и прочее. А с мукой медведь, по-видимому, играл. Ударял лапой по мешку и наслаждался зрелищем взметавшегося фонтана мучной пыли. Мукой были осыпаны вокруг разорванного куля все кусты. Куль с солью мы нашли в 50 метрах от лабаза. Медведь утащил его туда (зачем?), разорвал и бросил. Видно такая пища ему не понравился. Тент, палатка и спальник были разодраны в клочья.

   Самое удивительное было то, что он растащил в разные стороны формы для выпечки хлеба, топоры, жестяную печку, трубы. Часть снаряжения мы так и не нашли. Шутили, что медведь утащил его для «оборудования берлоги». Остался нетронутым только бочонок с сухой картошкой, который «красовался» среди этого погрома. По-видимому, запах картофеля его не привлёк.

   В общем, создалась пиковая ситуация. Вернуться на базу мы не можем, так как надо выполнять план работ. Интересно, но, как правило, в таких условиях рыба не ловится, а зверь не попадается. Быстро настроили рацию и сообщили в экспедицию о случившемся.

   - Медведь полностью разграбил лабаз, продукты кончились, голодаем, что делать?

   Лев Владимирович несколько преувеличил. Был всё же бочонок картофеля, да кое-что осталось от перехода. Несколько дней мы могли продержаться, как говорится, на подсосе. Он нас заверил: если наступит критическая ситуация, то будем резать домашних оленей.

   - Раз копытка навалилась, то коси оленей всех подряд! 

    Оленей партия брала в аренду в колхозе и обязалась вернуть всех в конце сезона. Но у оленей бывает заразная болезнь, которая называется «копытка». В копытах у них заводятся черви, разъедают копыта, олень не может двигаться и погибает. Эта болезнь заразная, поэтому при обнаружении её рекомендуется немедленно заражённого оленя уничтожить. То есть, Лев Владимирович считал, что если наступит настоящий голод, то надо будет составить акт о наличии копытки и оленя съесть.

   Из экспедиции пришёл ответ:

   - Ждите, организуем заброску продуктов вертолётом.

   Вертолёты тогда в Бодайбо только появились. Это были вертолёты МИ-1. Такой вертолет может поднять либо двух человек, либо до 200кг груза. Но так как до нас расстояние было значительным, то он брал запасной бак с горючим, чем уменьшал полезную нагрузку.

   Несколько слов о полётах на этом вертолёте. Кабина у МИ-1 со всех сторон прозрачная: Впереди, с боков и внизу. Впечатление от полёта на нём восхитительное! Летишь, как на этажерке! Вид во все стороны и вниз. На вертолётах других марок такого впечатления нет, даже если летишь в кабине пилотов.

   «По закону сволочизма», началась непогода. Каждое утро к радисту, которого звали Володей, приходила каюр-эвенкийка лет пятидесяти:

    - Бобха, а Бобха, барталётка будет нет ли? А то шибко плёхо: клеба нету, макорка нету, шибко плёхо! Барталётка - машина шибко хороша, только редко летат: бартолётка есть - пилотки нет, пилотка есть - бензинки нет, бензинка есть - погодки нет.

   Наконец, через три дня прилетел вертолёт, привёз первый куль муки. И прошло еще целых семь дней, пока он снабдил нас продуктами настолько, что первый отряд, в котором был и я, смог двинуться к месту работ в правую вершину Большой Конкудеры. Оленей разделили. Караван нашего отряда повёл Фёдорыч, чему мы были очень рады.1959

СЛУЧАЙ С МОИМ ТОВАРИЩЕМ. 1962

   В 1962 году мы работали южнее современного БАМа, в вершинах рек Ярал и Верхний Ярал. Моим коллегой был геолог Андрей Леонтьевич Хайдуров -  кандидат в мастера по стрельбе из винтовки. Он преподал мне, между делом,  несколько практических уроков по стрельбе.

   - Главное правило: если хочешь попадать, стреляй чаще, - советовал Андрей, - дело в том, что когда ты стреляешь редко, то всегда ждёшь выстрела и спускаешь курок резко, дёргаешь при этом карабин, и пуля летит мимо цели.

   Нам выдавали всего по 20 патронов на весь сезон. Слишком мало, особенно не потренируешься. Поэтому, мы покупали (нелегально, конечно) у работников ДОСААФ ещё по 150 патронов. В маршрутах, на остановках на обед я пару раз стрелял по какой-нибудь цели, например, по пятну на камне. Эти тренировки помогали мне не мазать при необходимости.

   Андрей ходил в маршруты с мальчиком Эдиком - радиометристом.

   Один раз они пришли из маршрута сильно возбуждённые и принесли полные рюкзаки медвежьего мяса. Вечером у костра Андрей рассказал об их приключении.

   - В середине дня начался дождь. Мы нашли обширную нишу в скале и решили переждать его, а заодно и пообедать. Развели костерок, чтобы разогреть консервы и сварить чай. Карабин я положил на плоский камень в стороне от входа. Только устроились, вдруг у входа показался медвежонок, а за ним и мамаша. Я кинулся за карабином, запнулся и упал на карабин. Надо бы соскочить с него, я рву карабин из-под себя. Все ноги избил о край камня (Ноги у Андрея ниже колен все были сбиты до крови). Медведица кинулась на Эдика и была так близко, что Эдик почувствовал её зловонное дыхание. Он закрылся рюкзаком и закричал испуганным голосом:

   - Стреляй её, стреляй её!

   Медведица рявкнула и, видимо, учуяв запах человека, развернулась и кинулась к выходу, от страха струёй поноса оставляя у ног Эдика полосу так, что забрызгала его сапоги. Но через пару секунд медведица вернулась и снова кинулась на нас. За это время я вырвал-таки из-под себя карабин и одним выстрелом уложил её на месте.

   Андрей, преодолевая боль в ногах, продолжил маршрут.

   Ребята потом шутили:

   - Ну, Эдик, ты у нас теперь знаменитость! Первый раз видим человека, которого медведица об...ла! 1962

  МЕДВЕДИ-ВОРЮГИ. 1960-1966  

   При полевых работах было несколько случаев, когда медведи у нас воровали продукты. Вот их истории.

     В 1960 году мы проводили геологосъёмочные работы в бассейнах верхнего течения рек Домугды и Черепанихи - правых притоков р. Киренги. Площадь работ занимала центральную часть хребта Акиткан и его западное предгорье. По долинам рек на лошадях мы могли углубиться в горы лишь до 10км, а далее начинались непроходимые для лошадей ущелья. По долине р. Гольцовой на лошадях дошли до ущелья и там поставили промежуточный табор.

   Для работы в восточной части площади мы были вынуждены всё необходимое для работы и проживания заносить на себе. По расстоянию это составляло 6км с подъёмом по вертикали около полкилометра. В общем, попотеть пришлось изрядно.

   Как поётся в нашей самобытной песне:

   «В тяжелый маршрут мы ходили не раз в отрогах хребта Акиткана,

   Мы пот проливали порой в три ручья по плану, вне плана»

   Сделав несколько рейсов, мы приступили к работе, а на таборе остался в качестве сторожа Володя (фамилию его я, к сожалению, не помню). Из оружия у него была только ракетница. Когда вернулись назад, Володя рассказал:

   - Сварил я суп на несколько дней. Вечером только забрался в спальник, как слышу, что кто-то гремит у потухшего костра посудой. Это мог быть только медведь! Я выскочил из спальника, схватил заряженную ракетницу, взвёл курок. Когда надевал штаны, нечаянно нажал на спусковой крючок, и ракетница выстрелила в угол палатки. Палатка загорелась, и мне пришлось сначала её тушить. Когда затем выскочил из палатки, то медведя уже не было, но не было и ведра с супом. После этого я каждый вечер сначала развешивал все продукты на дерево, потом стрелял из ракетницы вверх и ложился спать.

   Мы заподозрили, что он сочинил эту историю, а ведро спрятал, в котором поставил бражку. Но через день я пошёл в маршрут и в 50 метрах среди камней увидел ведро, которое было так тщательно вылизано, что можно было его даже не мыть. Крышка от ведра валялась тут же. По-видимому, медведь уносил ведро за ручку или в обнимку на задних лапах.

  Другой случай произошёл на выносном таборе. Вернувшись из маршрута, начальник отряда Рустем Махмудович Файзуллин увидал у палатки медвежьи следы, а банки с маслом, которая стояла в воде, след простыл. Смотрит, а на другой стороне озера прогуливается медведь, который, по-видимому, банку с маслом и спёр. Далее передаю его рассказ.

   - Ах ты, думаю, гад! Ну, я тебе сейчас покажу, как воровать у бедных геологов продукты. Схватил двустволку и побежал к нему. Оставалось до медведя метров двадцать, когда он увидел меня. Медведь стал на дыбы и смотрит на меня. Тут я засомневался: вдруг я выстрелю, а он кинется на меня. Решил, не связываться с ним и стал отступать. Медведь также медленно пошёл ко мне. Я выстрелил в воздух. Это медведя напугало, и он прыжками унесся прочь.

   В 1966 году в мою задачу входило изучение закономерностей размещения уранового оруденения в Акитканском хребте. Для этого я должен был посетить известные рудопроявления урана не только на площади геологосъёмочных работ партии, но и за её пределами. Один из участков, где было сосредоточено несколько урановых рудопроявлений, располагался в вершине р. Пихтовки - правом притоке р. Кутимы. Я об этом уже писал в рассказе о нападении медведицы. Мой отряд состоял из трёх человек. Кроме меня в нём были студентка Львовского университета Люся Черняшук и рабочий  Виталий Забора.

   Высадились мы с вертолёта на берегу ручья, оборудовали табор и приступили к работе. Место было довольно открытое с небольшими горками, полукругом окружённое скалистыми горами. Небольшие участки леса или стланика чередовались с зарослями карликовой берёзки (ерника), прочей невысокой растительности и россыпями каменных глыб. По склонам ещё сохранялись довольно обширные снежники. Наши предшественники протоптали тропы на рудные объекты, так что подходы были не тяжёлыми.

    Первый наш табор располагался на широкой задернованной поляне, окружённой со всех сторон стеной стланика. В 40 метрах располагалась каменная россыпь, откуда мы брали камни, которые под силу унести, для крепления растяжек палатки. Колья вбить не удавалось, так как под тонким слоем почвы были камни. Палатку поставили как раз на оленей тропе, другого места не было. Пока мы оборудовали табор, на нас два раза выбегали олени. Увидев нас на привычной для них дороге, они резко разворачивались и уносились огромными прыжками .

   День был ясный. А когда стемнело, неожиданно налетела настоящая буря с проливным дождём. Ветер зарождался среди скал в 6-7 км от лагеря и с нарастающим воем обрушивался на палатку, сотрясая её. На несколько минут наступало затишье, затем возникал далёкий гул, и новая порция ветра обрушивалась на нашу палатку. Сила ветра постепенно нарастала. Мы начали устраиваться на ночлег и уже погрузились в спальники, как вдруг я почувствовал, что полы палатки начинают сдвигаться под напором ветра. Надо срочно укреплять растяжки! Это можно было сделать, лишь добавив тяжелых камней.

   Делать нечего. Я сказал Люсе, чтобы она держала палатку, пока она окончательно не завалилась, а мы с Виталием устремились под проливным дождём за камнями. За палаткой была абсолютная темнота. Нельзя было разглядеть даже собственные руки. Мы на четвереньках через стланик двинулись на россыпь камней. Там на ощупь выбирали камни потяжелее и тащили их к палатке, укрепляя растяжки. Несколькими глыбами придавили изнутри полы палатки. Сделали не менее 10 рейсов и промокли до нитки. После этого палатка лишь вибрировала от порывов ветра. Переоделись в сухую одежду и завалились спать. К утру буря резко кончилась, опять засияло солнце, начался обычный трудовой день.

   Распорядок у нас был следующий. Каждый день мы отправлялись на одно из рудопроявлений и исследовали его. Утром в 7 часов я вставал, будил Люсю и Виталия и шёл разжигать костёр. Затем Люся принималась варить завтрак, я просматривал материалы, а Виталий собирал еду и снаряжение на маршрут.

    Через несколько дней нас перебросили на вертолёте на новое место, где и начались наши приключения с медведем. В одном из маршрутов мне посчастливилось добыть оленя. Возвращались, нагруженные добычей. Недалеко от табора на крутом снежнике я увидел пропаханный след и сразу понял, что в нашу относительную низину пожаловал медведь. Своим попутчикам я ничего не сказал, чтобы не пугать, а сам насторожился.

   Так как через день должен был прилететь за нами вертолёт, то мы решили разделить добытое мясо равномерно по отрядам. Вечером запаковали в отдельные мешки и всё сложили в один большой куль. Об этом всем сообщили по рации, мол, ждите гостинцы.  Чтобы мясо не портилось, мы этот мешок погрузили в воду в ручей, где вода была ледяная (в тех условиях это обычный способ хранения скоропортящихся продуктов). Легли спать.

   Утром я, как всегда, толкнул Люсю и пошел разжигать костёр, а она пошла к ручью умываться. Вдруг слышу испуганное «Ой!» и вижу, что от ручья бежит Люся с испуганными глазами.

   - Там медведь!

   Я сразу нырнул в палатку, схватил карабин, передёрнул затвор и бросился к ручью. Но там не оказалось ни медведя, ни куля с мясом. Видать медведь учуял запах мяса, пришёл по запаху к ручью. Увидев и учуяв человека, кинулся бежать, прихватив с собой куль с мясом. Я пробежал ещё метров сто по следам, а дальше на камнях след терялся. Пришлось возвращаться.

   Нечего делать. У нас был ещё один день до вертолёта, надо было его использовать. Позавтракали, собрались и пошли на очередное рудопроявление урана. Путь к нему лежал в том же направлении, куда убежал медведь с добычей. Идём по тропе, кое-где видим следы, как медведь волок добычу. Я карабин, на всякий случай держу на изготовку с взведённым курком.

   В одном месте тропа пересекала редкий лесок шириной метров двадцать. Подходим и видим: по середине леска сидит медведь, а кругом всё разрыто. Я сходу выстрелил, попал, медведь бросился бежать. Я за ним по следам крови. Пробежав с полкилометра, понял, что попал не в убойное место и медведя мне не догнать. Вернувшись, обнаружили, что на тропе медведь вырыл яму, затащил туда куль с мясом и засыпал его землёй и ветками. Сделал себе заначку на будущее. Так как куль был весь порван и мясо изжевано, то мы не стали его брать, а пошли дальше.

   Следующая ночь прошла спокойно, в середине дня прилетел вертолёт, и мы покинули это место. А в партийной самодеятельной песне появились строки: «Булдыгеровцы всё пели, а медведи мясо съели». 1960-1966

ОХОТА НА ОЛЕНЕЙ, СОВМЕСТНАЯ С МЕДВЕДЕМ. 1967

    В 1967 году база нашей партии располагалась на правобережье р.Домугды при выходе её из гольцов. Залетели мы туда в начале июня, обустроились и начали ждать вертолёта для заброски отрядов к местам работ. В горах ещё было полно больших снежников. Образовалось немного свободного времени, и мы с начальником партии Дмитрием Сергеевичем Глюком решили поохотиться на оленей. На такую охоту мы покупали лицензию.

    Надо сказать, что в то время охота и рыбалка были для нас не спортом или развлечением, а суровой необходимостью. Уезжали мы в поле в мае, а возвращались к ноябрю. Представьте наш стандартный рацион. Утром на отряд 12-15 человек две банки тушёнки по 337 грамм с макаронами или кашей. В обед банка тушёнки на двух-трёх человек, чай с сахаром или со сгущенным молоком, кусок хлеба или лепёшка. Вечером опять две банки тушёнки с консервированными щами. И так, с небольшими вариациями, изо дня в день в течение 4-5 месяцев. Надоедает такое питание до чёртиков.

   Отправляемся в маршрут в 8 утра, а возвращаемся, дай бог, в 8 вечера, а то и позже. Маршрут с подходом к нему и выходом 10-15 км по горам: вверх, вниз, наискосок. В маршруте не просто идёшь, а постоянно колотишь камни, отбиваешь образцы, наколачиваешь пробы. Так что к концу маршрута набирается груза 5-10 кг. В этих условиях кусок мяса становился совсем не лишним. Это если с доставкой продуктов в отряд нет проблем.

      Но часто бывали условия, когда продукты в отряд своевременно нельзя было отправить. То вертолёта нет, то погоды, то кони (олени) разбежались, то наводнение, то пожар. Да мало ли что может случиться в горах. Тогда приходится оставшиеся продукты нормировать, а то и голодать.

   Самый длительный период голодания в моей практике был 7 дней, когда питались только кедровыми орехами, если находили упавшие шишки.

   Приведу один пример. В 1966 году заехали мы двумя маршрутными парами на лошадях в один из притоков р.Черепанихи. Взяли продуктов на неделю при 6-ти днях работы. Но три дня лил дождь. Затем 3 дня маршрутов. Возник дефицит продуктов. Я отправил лошадей за ними на базовый табор. Всего 12км и можно обернуться за один день. Проходит 2 дня, а лошадей нет, и продуктов тоже уже нет. Утром решили выходить на базовый табор. Разделили по жребию оставшиеся банку сгущёнки и сливового компота и без завтрака пошли маршрутом. Нашей паре досталась на обед банка компота.

   А случилось следующее. Тропа проходит по узкой долине р.Черепанихи и идёт с бродами по перекатам, которые чередуются с уловами. Конюх распределил неправильно коней в караване, связанных друг с другом, и поставил осторожного тихоходного коня впереди более шустрого. Тот на перекате пошёл быстрее, начал обгонять тихоходного и вьюком столкнул тихоходного в улово. Конюх кинулся его выводить на берег, споткнулся и упал. Быстрая лошадь, стремясь скорее выбраться на берег, наступила ему на ногу в районе паха. Он два дня лежал, пока смог забраться на лошадь и приехать на табор, где была только таборщица. О его возвращении в ближайшие дни нечего было и думать. Пришлось нам снова возвращаться на старое место, чтобы завершить работу. А это потеря времени. Кусок хорошего мяса нам бы тогда точно не помешал.

    Возвращаюсь к охоте на оленя. Отправились в горы, я с карабином, а Дима с ружьём. Поднялись по долине ручья и на склоне, на снежнике заметили двух оленей. Стали к ним подкрадываться. На расстоянии около 50м уже было открытое пространство. Я прицелился, выстрелил, но только ранил одного оленя. Другой олень прыжками бросился в сторону.

   От снежника, где были олени, по рытвине тянулась узкая полоса снега метров на 200 вплоть до русла ручья. Борта рытвины были покрыты  густым стлаником. Раненый олень по снегу побежал вниз, а мы за ним. Выскакиваем в рытвину и видим, что в 20 метрах лежит наш олень, а на нём сидит медведь.

   Как видно, медведь тоже скрадывал оленей, только с другой стороны. А тут олень сам бежит на него! Медведь прыгнул на него из кустов и вырвал ногу вместе с лопаткой, так что она болталась на шкуре. Вот силища! У него когти длиной, как у нас пальцы!

   Я сходу выстрелил. Пуля попала медведю под ноги. Он соскочил с оленя и бросился в сторону. Мы решили, что разделывать оленя  на этом месте опасно, вдруг медведь вернётся, да и неудобно: крутой склон и заросли стланика. Начали спускаться по снежнику вниз. Дима тащил за ноги оленя, а я шёл сзади, постоянно оборачиваясь, с карабином на изготовку. Мы благополучно спустились к ручью, разделали оленя и мясо доставили на базу, чем очень порадовали коллег.

   На другой день по следам на снегу мы увидели, медведь вернулся к месту, где он бросился на оленя, но повернулся и ушёл, не стал нас преследовать. По-видимому, запах человека его отпугнул. 1967

Август 2011. Фотографии из архива В.В. Булдыгерова

ИГРА С МЕДВЕДЕМ.1968

      В конце июня 1965 года наш отряд в составе трёх маршрутных пар и таборщицы на вертолёте был переброшен в район верхнего течения небольшой речки Моголь. Мы оборудовали табор: поставили палатки, сделали таган и навес над ним, соорудили стол, сделали печь из камней для выпечки хлеба. Я наметил маршруты и на другой день отправились их выполнять. Подход к маршрутам в первый день у нас был общий. Надо было подняться на водораздел, высота которого над руслом речки достигала 600м, и там разойтись в разные стороны.

   Мой маршрут пролегал по левому водоразделу Моголи. Затем нужно было спуститься в её долину, изучая геологическое строение этого участка. Как всегда, у меня за спиной был карабин, а в руках геологический молоток для отбора образцов и проб. Сопровождала меня девушка с радиометром, Дербышева Нина Борисовна.

   Водораздел оказался почти полностью лишенным растительности, что весьма благоприятно для геологических наблюдений. Склоны его крутые, часто обрывистые, осложнённые дугообразными скалистыми выемками высотой в сотни метров и плоскими днищами с озерками. Такие формы рельефа называются карами. Они выпаханы былыми ледниками.

   Пройдя 3км по гребню водораздела, на днище одного кара мы увидали медведя, который лежал на плоском камне, на берегу озерка и грелся на солнышке.  Мы решили с ним поиграть в страшилку. Выбрали по крупнее камень, столкнули его и стали наблюдать за реакцией медведя. Камень покатился по крутому склону, увлекая за собой другие камни. Возникла небольшая лавина, которая с грохотом понеслась вниз. Медведь вскочил, озираясь по сторонам. Было смешно наблюдать за его реакцией. Но так как каменная лавина остановилась довольно далеко от него, то он успокоился и снова развалился на камне. Мы столкнули ещё один камень. Снова медведь вскочил, напуганный грохотом камней, и опять лёг. На третий раз медведю это надоело. Он вскочил, поозирался и пошёл прочь в ту же сторону, что и наш маршрут, но ниже метров на двести. Через некоторое время медведь скрылся за изгибом рельефа, а мы продолжили свой маршрут.

   На повороте маршрута вниз мы сели оформить его пройденную часть: записать в дневник, что я наблюдал, заэтикировать образцы и пробы, их упаковать, а радиометрист - заполнить журнал радиометрических наблюдений.

   Закончив эту работу, мы начали спускаться. Вначале надо было пересечь крутой снежник шириной 10-15м, который тянулся здесь вдоль всего гребня. За ним располагалась полоса стланика с выступами каменных россыпей. Одна из них располагалась в 20 метрах по ходу маршрута как раз по намеченному пути.

   Мы съехали по снежнику к стланику, оглянулись и увидали, что из-за поворота метрах в двухстах на снежнике показался «наш» медведь. Он не спеша, косолапил в нашу сторону. Мы решили с ним не связываться и углубились в стланиковые заросли. Подумали, что пока медведь дойдёт до нашего маршрута, мы уже будем далеко от него. Медведь же, увидав шевеление в кустах, решил, что это его возможный обед, и прыжками кинулся в нашу сторону. Я оглянулся  и увидел, что медведь несётся к нам. Стрелять его из зарослей стланика, который был выше нас, не возможно, а его агрессивные намерения нам сильно не понравились.

   - Быстрей на камни! - крикнул я. И мы ринулись ломиться сквозь заросли. Выскочив на камни, я с разворота выстрелил в сторону медведя. Пуля попала в снег ему под ноги. Медведь сходу сел, проехав несколько метров на заднице. Некоторое время посидел в недоумении, что бы это могло быть. Только что, как в мультике, не поскрёб лапой в затылке. Потом вернулся к месту, куда попала пуля, понюхал. По-видимому, запах ему пришёлся не по вкусу. Затем, уже не спеша, двинулся дальше по снежнику в нашу сторону. Я отдышался, залёг за камень и стал держать его на мушке, подпуская поближе. Медведь дошёл до наших следов, хватил человеческий запах и резко переменил скорость движения. Огромными прыжками он понесся  прочь и моментально скрылся с глаз. Ну а мы спокойно продолжили свой маршрут и к вечеру благополучно вернулись на табор, где нас ожидали традиционные макароны. За полевой сезон эти макароны, вермишели и т. п. так надоедали, что зимой они в нашей семье были почти полностью исключены из меню.

    На фотографии слава направо геологи Альберт Фомич Курносов, автор, Степан Иосифович Морозов, маршрутные сопровождающие Дербышева Нина Борисовна, Галя Дорогина - студентка ИГПИ и Нина - студентка Воронежского госуниверситета.1965

МЕДВЕЖЬИ СВАДЬБЫ. 1960

    В 1960 году мы проводили геологосъёмочные работы в бассейнах верхнего течения рек Домугды и Черепанихи - правых притоков р.Киренги. Площадь работ занимала центральную часть хребта Акиткан и его западное предгорье. По долинам рек на лошадях мы могли углубиться в горы лишь до 10км, а далее начинались непроходимые для лошадей ущелья.

   Чтобы отработать восточную часть площади, мы были вынуждены всё необходимое для работы и проживания заносить на себе. Сделав несколько рейсов, мы приступили к работе. Об этом я уже писал в рассказе «Медведи-ворюги».

   Вверху местность оказалась для маршрутов благоприятной. Скалистые выступы и каменные россыпи чередовались с альпийскими лугами, небольшими зарослями стланика и невысоких берёзок. Повсюду журчали ручьи, глаза слепили довольно большие снежники, блестела на Солнце водная гладь озёр. Мы называли эти места «страна Лимония».

   Надо сказать, что в том году в Акиткане было очень много медведей. Больше такого их изобилия я не встречал. Почти в каждом маршруте я видел медведя. Поэтому и столько приключений с ними пришлось пережить. Следующий 1961 год оказался так называемым «голодным годом». Не было ни ягод, ни кедровых шишек, на которых медведи жируют. Осенью медведи пришли к сёлам на р.Киренге, задирали коров, собак. Охотников отправляли в тайгу, как на фронт! В большинстве своём медведи не смогли нагулять жиру для зимовки и погибли. На следующий год я за всё лето увидал лишь одного медведя. Но вернёмся к рассказу.

    Был конец июля - время медвежьих свадеб. Для их проведения медведи и выбрали эти благодатные места. В первом же маршруте мне довелось увидеть её подготовку. Поднявшись на вершинку, мы увидели метрах в двухстах в траве пасущуюся медведицу, а вокруг неё резвились два медвежонка. В нескольких сотнях метров от неё по периметру виднелись бурые спины пасущихся ухажеров. Полюбовавшись на эту «идиллию», мы постарались обойти стороной сборище медведей, стараясь к ним не приближаться. Благо маршрут нам позволял это сделать, не особенно отклоняясь от намеченного пути.

   Продолжением должна быть схватка ухажеров друг с другом для выяснения самого достойного, а медведица, спрятав медвежат от коварных ухажеров, должна придти к нему для любовных утех.

    Хуже пришлось начальнику партии Ливерию Дмитриевичу Комарову. Со своим напарником он отправился в маршрут на четыре дня. И вдруг в самом начале маршрута ему преградила путь медвежья свадьба. Прямо на пути оказались сама матка с медвежатами. Обходить сборище медведей оказалось далеко с большими подъёмами и спусками. Теряется целый день, а продуктов берётся в многодневный маршрут в обрез. 

   Надо сказать, что Ливерий Дмитриевич офицером прошёл всю войну, так что опасные ситуации ему были знакомы. Карабин был за плечами. Он решил «прорываться с боем». Далее передаю рассказ Ливерия Дмитриевича.

    - Подойдя как можно ближе, мы залезли на берёзу. Почти на самую вершину забрался маршрутный рабочий, а я за ним. Так как берёзы там чахлые, то мои ноги располагались не выше трёх метров от земли. Устроившись поудобнее, я прицелился и выстрелил по медведице из карабина. Она бегом бросилась на выстрел к нам. Торопливо стреляя далее по бегущей медведице, я в неё не попадал. Остался последний патрон в карабине, когда медведица добежала до берёзы и встала на дыбы, пытаясь достать мои ноги. Тут я почти в упор сверху вниз выпустил по ней последний патрон и убил наповал. Убедившись, что медведица мертва, мы спустились с берёзы и продолжили свой путь. Медвежата прибежали к матери. Мы их не тронули. Пасущиеся вдалеке медведи не обратили на нас никакого внимания.

   Возвратившись из маршрута, Ливерий Дмитриевич рассказал нам о своём приключении. В знак того, что он не сочиняет, показал нам отрезанные медвежьи уши. 1960

ОХОТА НА МЕДВЕДЕЙ

   Бывали случаи, когда я охотился на медведя с целью добычи пропитания. Вот некоторые из них.

     В 1960 году, о котором шла речь в рассказах «Медведи-грабители» и «Медвежьи свадьбы, мы закончили геологосъёмочные работы в дальнем юго-восточном участке площади и вернулись на табор, куда доходили лошади. Эти работы обязательно должны сопровождаться шлиховым методом поисков полезных ископаемых. Для этого берут отложения водотоков через определённый интервал и промывают в лотке (специальной формы корыто). При геологосъёмочных работах этот интервал составляет 1 километр. Минералы полезных ископаемых в большинстве своём более тяжелые, чем распространённые в речных отложениях. При промывке в лотке лёгкие минералы уносятся вместе с водой, а тяжелые минералы остаются. Для того, чтобы они тоже не уплыли, нужна сноровка, которой должен обладать промывальщик. Но ещё в начале эпопеи с выносным табором промывальщик упал и сильно повредил руку. Пришлось отправить его в деревню с последующим увольнением. В результате заснятая площадь была не ошлихована. Значит, площадь считается полностью неотработанной (некондиционной) и нам её не зачтут, план будет не выполнен. А это грозит большими неприятностями. Что делать? Промывальщика ведь в горах не найдёшь, да и в ближайших деревнях на р. Киренге их не сыщешь. Оказалось, что в партии только я владел этим методом, так как вырос на прийске и ещё в детстве занимался промывкой рыхлых отложений. Мы были энтузиастами, болели за дело и не гнушались никакой работы. Когда требовалось для дела, рубили тропы, переносили на себе табора, копали шурфы и канавы, и т. д. Раз надо, я вызвался на некоторое время стать промывальщиком. То есть необходимо возвращаться в места, где мы уже провели геологическую съём ку.

   И вот мы вдвоём с Борей Синявским - студентом второго курса ИГУ, впоследствии ставшим одним из основных руководителей разведки Верхнечонского месторождения нефти, отправились на 18 дней в поход по заснятой площади. Я за промывальщика, а он за коллектора (так назывались раньше в геологии техники-геологи). Надо было все водотоки опробовать через километр. Взяли палатку-альпийку, непромокаемую со всех сторон, высотой меньше метра (там, где нельзя найти палки, её можно ставить на геологических молотках, которые имеют ручку длиной около метра), смену одежды на случай непогоды, тёплое бельё, чехлы от спальников, лоток, лопату и т. д. В общем, груза было достаточно. Мы не могли ещё нести с собой продукты на 18 дней. Поэтому их нам помогали перенести трое ребят. С утра пораньше, чтобы ребята могли засветло вернуться, двинулись через перевал. Договорились, что в определённый день в намеченную точку нам принесут ещё продукты и заберут готовые шли хи.

   Первый табор наметили при впадении р. Левой Домугды в основную р. Домугду. Пришли, сбросили рюкзаки с пропотевших спин, выбрали место для палатки и присели отдохнуть перед возвращением сопровождающей группы. А я пошёл попить к р. Домугде. Только вышел на берег, смотрю, а ниже по течению в 30-40 метрах небольшой медведь переходит реку и меня не замечает. Я бегом назад.

   - Медведь! - Схватил карабин и назад. Все кинулись за мной. Медведь в это время выходил на берег. Я выстрелил и попал по лопаткам. Медведь хрюкнул и скрылся в кустах. Мы двинулись ему наперерез. Смотрим, а он перевалился через поваленное дерева и затих. Я осторожно, держа карабин наизготовку, подошёл к нему и убедился, что он мёртв. Ребята от радости, что добыли мясо, устроили «ритуальную пляску далёких предков» и мы принялись за разделку медведя. Большую часть мяса ребята забрали с собой. Места ночлега нам приходилось менять через день, да каждый день, так как мы часто шли ходом со всем имуществом и проводили опробование. Поэтому нам  осталось столько мяса, сколько мы могли нести при перетаборовке, и при этом оно не успело бы испортиться. Нам это мясо было как нельзя кстати. Принесённых продуктов хватило на больший период.

   Другой сходный случай произошёл в 1967 году. Располагался наш табор на р. Дорожной - левом притоке р. Черепанихи. Вначале мы собирались отработать предгорье. Затем вертолётом нас должны были перебросить на водораздел. К северу располагался участок предгорья, где из-за зарослей не мог сесть вертолёт. Решили навалиться сразу всем маршрутчикам и в два дня заснять этот участок. Погода была хорошая. Взяли мы палатку-шестиместку, необходимое снаряжение для жизни и маршрутов, продукты на три дня и  гурьбой 12 человек отправились на намеченное место, которое располагалось в восьми километрах. Коллектив у нас был дружный, работящий. Если надо, значить надо. Никто не ныл и не отказывался от тяжёлой работы. Всё делали с шутками, дружески подтрунивая друг над другом. Но в трудную минуту всегда были готовы придти товарищу на помощь.

   Прибыв на место, поставили палатку. На ночь раскрыли максимально полы, у входа сделали костёр из толстых брёвен и улеглись в ряд у дальней стенки. Места хватило как раз на 12 человек. Но только спать всем приходилось боком. И если кто-то ворочался, то будил всех. Обычно 11 человек умещались довольно свободно. А когда ложился двенадцатый, им почему-то всегда был геолог Алик Курносов (Альберт Фомич), то всем приходилось устраиваться снова. И все беззлобно ворчали на него. Костёр у входа горел всю ночь, отапливая палатку, и спать было тепло.

   Утром проснулись под звуки дождя. Идёт он день, другой. Продукты подходят к концу. К вечеру решили идти по дождю на основной табор за продуктами. На следующий день погода отличная. Как мы говорили: погода звенит. Идём, несём продукты. Опять устраиваемся на ночлег, а утром повторение прежнего сценария. И назвали мы этот табор «тормоз коммунизма».

   Я подумал и заявил:- Хватит, испытывать погоду. Возвращаемся на основной табор, загружаемся продуктами, приносим и идём назад, а ты Геля (геолог Энгельсина Ивановна Могилева), остаёшься здесь с Ниной и живи здесь, пока не разделаешься с этим участком, а мы вызываем вертолёт  и перебазируемся на водораздел.

   Заказали вертолёт, а нам сообщают, что вертолётов «нет и неизвестно, когда будет известно, тоже неизвестно» (Такое выражение у нас бытовало в подобных случаях). Что делать? План-то ведь «горит», а лето катится к осени.

   - Будем делать выносной табор, - решаю я.

   Утром загружаемся снаряжением, берём опять шестиместную палатку (её я взял на себя), всё для жизни и маршрутов, необходимые личные вещи, продукты на три дня, и трогаемся в путь. Изрядно попотев, пришли, устроились. Я пошёл посмотреть окрестности и спланировать маршруты на завтра. Поднялся на возвышение. Передо мной расстилалась красивая местность, та, что мы называли «страна Лимония» (рассказ «Медвежьи свадьбы»). Смотрю, а в 400 метрах у кучки стланика пасётся медведь. И перед ним открытое пространство, ближе незаметно не подберёшься. Я назад, взял карабин, прицелился, выстрелил. Видно, что попал. Но медведь не уходит, а крутится на одном месте. Понаблюдал я за ним и решил подойти поближе, чтобы сразить его наверняка. Со мной пошёл для подстраховки рабочий с двустволкой.

   Подошли к медведю метров на 50, держа оружие наизготовку. Медведь сидит и смотрит на нас своими маленькими злыми глазами. Не двигаясь с места, ворочает туловищем, лапами крушит стланик, который может достать, и «пашет землю», выворачивая камни. Как оказалось, я перебил ему позвоночник и задние лапы у него не действовали. Я залёг за камень, тщательно прицелился и выстрелил по лопаткам. Медведь был убит наповал. Его мясо оказалось нам большим подспорьем в питании.

   Через два дня пришла ещё одна маршрутная группа, принесла продукты. В общем, постепенно почти весь табор перекочевал на водораздел. Когда, наконец, прилетел вертолёт, то ему осталось сделать лишь один рейс.

   Были случаи и неудачной охоты. Так в 1968 году тоже долго не было вертолёта. Мы собираемся и двумя маршрутными парами идём через перевал в долину р. Черепанихи на место предполагаемого табора. Берём продукты на несколько дней. Там начинаем маршрутить. Первый наш маршрут проходил по узкой долине безымянного ручья - притока р. Черепанихи.

   Меня сопровождал Юра Пономарёв. Это был лучший за всю мою полевую работу сопровождающий. Я с ним ходил два сезона. Юра вырос в тайге и без неё тосковал, поэтому и пошёл, работая на Шелеховском алюминиевом комбинате, учиться на вечернем отделении геологического факультета, а к нам устраивался на практику. Как говорится, я бы с ним пошёл в разведку. Он в маршруты всегда брал двустволку.

   - Зачем берёшь ружьё, ведь у меня карабин, грузу и так много, - говорил я ему.

   - А вдруг попадётся рябчик, - возражал он.

   И так, поднимаемся мы по долине ручья. Выходим из-за скалки и видим, что метрах в сорока пасётся медведь. Я прицелился, выстрелил, попал, но его только ранил. Он стал уходить от нас вверх по ручью и скрылся за поворотом. Смотрим, по следам много крови, значит, ранен крепко и скоро должен лечь. Осторожно двигаемся по следам крови, я по одному берегу ручья, Юра - другому. Вдруг он за камнем или поворотом залёг и может броситься на нас. Прошли метров двести. Впереди расширение долины и пятном размером 10 Х 30 метров густые заросли стланика. След ведёт в эти заросли. Медленно, с оружием наизготовку обошли эти заросли кругом, выхода кровяного следа нет. Следовательно, он залёг в этих зарослях. Что делать? Соваться в эти заросли опасно. Не успеешь выстрелить, как медведь может наброситься. Выстрелили по зарослям, никакой реакции. Делать нечего. Покрутились мы вокруг этих зарослей, да и пошли своим маршрутом. Медведь, скорее всего, не выжил, а мы остались без существенной добавки к тушенке.

    В этом году наша база располагалась в устье р. Гольцовой при её впадении в р. Черепаниху. База состояла из трёх домов, склада, которые располагались на горке, пекарни, бани, навеса над таганом и столовой - на берегу реки.

   Осенью, когда мы вернулись на базу, нас одолели медведи.

   Ещё до этого, когда на базе оставались только минералог Ира Тулубьева и лаборант Инна Морозова с детьми, медведь разорвал брезентовую дверь в туалете,  в двадцати метрах от дома. Женщины и дети были в доме и ничего не слышали. По счастливой случайности, туалет в это время был пуст.

   Вернувшись на базу, мы решили отметить окончание полевых работ. Благо, было чем. Вечером, когда уже стемнело, возникла необходимость добавить спиртного, а водка была на складе. Туда за ней отправился с фонариком начальник партии Дмитрий Сергеевич Глюк.

   - Подхожу я к складу, - вернувшись, рассказывает он, - свечу фонариком и вижу медведя у угла склада. Через мгновение он скрылся. Я открыл склад, взял, что нужно и пошёл обратно.

   - Может тебе в темноте по пьянке показалось? - Пошутили мы, но поверили.

   Осенью распорядок на базе у нас был такой. Женщины по очереди дежурили на кухне, а мужчины обеспечивали дровами дома, кухню, пекарню и баню. В один из дней дежурила Нина студентка. Характер у неё был ярко выраженный  флегматичный. Как положено, она  в 7 часов пошла к тагану готовить завтрак.

   - Пришла я к тагану и собираюсь разжигать костёр, - рассказывала она. - Смотрю, а из-за бани выбежал медведь (это метрах в двадцати), за ним ещё один. Думаю, что же делать? Подойти поближе посмотреть, пойти к Вам сказать или не обращать внимания и продолжать разжигать костёр. Решила всё же, что надо пойти и Вам сказать.

   Мы ещё спали. Она поднялась в дом.

   - Там у бани медведи, - спокойно, без эмоций говорит она.

   Мы выскочили из спальников, похватали карабины и бегом на берег. Смотрим, а медведица с двумя медвежатами по залому переходит Черепаниху и уже около противоположного берега. Дмитрий Сергеевич успел выстрелить. Медведица взмахнула лапой и скрылась на том берегу в лесу. Перебравшись на другой берег, никаких следов медведей не обнаружили и вернулись обратно.

    Раз такое нашествие медведей, решили поставить на них самострел. Я улетел в Иркутск, а ребята это осуществили. Сделали загородку, положили туда кусок мяса, настроили ружьё, чтобы оно выстрелило, если потянуть мясо. Под утро услышали выстрел. Прибежали с оружием туда. Мяса нет и следов крови тоже нет. Следовательно, плохо настроили ружьё и медведь безнаказанно поживился мясом. Более тщательно настроили ружьё. На рассвете снова выстрел. Прибежали и видят, что на этот раз выстрел достиг цели, но только ранил медведя. Пошли по кровавым следам. Медведь уходил от них, периодически ложился.

   Была у нас собачка. Она тоже решила преследовать раненого медведя. Опережая всех,   кинулась по следу. Медведь залёг за деревом, а она сходу прыгнула к нему. Он хватил её лапой и собака с разорванным боком, вывернутой ногой и визгом покатилась прочь. Пройдя по следам больше километра, ребята поняли, что ранение не убойное, и прекратили преследование.

сентябрь 2011

МИРНОЕ СОСУЩЕСТВОВАНИЕ С МЕДВЕДЕМ

     В 1988 году у меня было задание разобраться с вулканогенными образованиями так называемой Падринской структуры, которая существовала в ордовике, то есть около 500 миллионов лет назад. Для этого надо было попасть в вершину р.Падоры - левого притока р.Витим. Там же были интересы Аркадия Михайловича Станевича, о котором я писал в рассказе «Медведи-ворюги». Забраться туда можно было только вертолётом. Для сокращения расходов мы решили объединиться. Меня сопровождал рабочий Толя и моя жена Лена, в должности таборщицы (так в геологических партиях называют повара). Вообще-то, она врач, но, начиная с 1968 года, во время своего отпуска ездила со мной в партии, чтобы следить за моим здоровьем, так как к этому времени у меня появились проблемы с сердцем. Вначале она работала в должности радиометриста, а затем таборщицы. Без всякой скидки на то, что Лена - моя жена, лучшей таборщицы у меня не было. Мы взяли с собой внука Мишу 10-ти лет. У Аркадия был такой же состав отряда. В качестве таборщицы у него была сотрудница института Лилию Михайловну. Он тоже прихватил с собой сына Алёшу 12 лет.

   Залетели мы туда в начале июля. Высадились в верхнем конце наледи у границы леса и установили табор у крутого склона горы, заросшего густым стлаником. Лёд на наледи уже почти полностью сошёл, лишь у её края под тенью моренного вала сохранился длинный мощный снежник, который не растаял до нашего вылета. Когда ледник ползёт вниз (это было здесь несколько десятков тысяч лет назад), то он гребёт с собой всё, что попадается на пути, выламывая также из скалистых выступов большое количество камней разного размера. А когда ледник начинает таять, то это всё остаётся в виде валов разной конфигурации и высоты. Такие валы и называется моренными. Не путать с наледью, которая образуется в результате прорыва воды сквозь ледяной покров в зимнее время. Наледи обычно располагаются в местах расширения долины, где река растекается на ряд мелких проток. Зимой протоки перемерзают,  вода прорывается на поверхность и замерзает там. Многочисленные прорывы воды создают ледяной покров, иногда толщиной в несколько метров. После таяния в средней части растаявшей наледи из-под воды выступают валуны, а по периферии растёт мелкий кустарник и голубичник.

   Работы нам было больше, чем на месяц, поэтому устроились капитально. На склоне Аркадий даже соорудил туалет, правда, без крыши, стенами были заросли стланика, а сидением - толстый ствол стланика. Ниже по долине, в 100 метрах за моренный валом на тропе оборудовали банную палатку.

   Место табора было открытое, так что ветерок отгонял гнус. В реке, которую легко можно было перейти по выступающим валунам, было много хариуса, вблизи было полно зарослей обильно урожайной и уже спелой голубицы, а по старым протокам в большом количестве росли маслята и рыжики. Был и хороший урожай шишек стланикового кедра. В общем, табор можно назвать благодатным.

   Обычно около 8 часов утра мы уходили в маршруты, а женщины и дети оставались на таборе. Возвращались, в зависимости от интересности маршрута, его трудности и погоды (водоразделы над днищем долины возвышались на 1000 и более метров, а склоны были крутые и скалистые), в 6-10 часов вечера. Из оружия у нас была только ракетница, которую мы оставляли на таборе для защиты женщин и детей.

   Возвратившись из маршрута в самом начале работы, мы застали на таборе большое возбуждение. Все наперебой стали рассказывать, что вблизи табора был медведь и как все мужественно держались. Как, в конце концов, мы поняли, события развивались следующим образом.

   Когда мы ушли в маршрут, Лена отправилась в туалет. Только она там устроилась, как почувствовала с боку чьё-то присутствие. Повернулась, густые заросли стланика мешали обзору, сделала шаг вперёд и увидала, что почти рядом, не обращая на неё внимания, опустив морду что-то ищет медведь. Ветер был от него, и он не чуял человека. Подхватив руками штаны,  Лена молча, чтобы не беспокоить медведя, побежала на табор. Выбежав на открытое место, она закричала, что близко в кустах медведь. Всё население табора выскочило из палаток. Возникла дискуссия, что делать. Молодёжь настаивала на радикальных мерах: стрелять из ракетницы вверх, чтобы напугать медведя. Женщины утверждали, что это может раздразнить медведя, и он придёт выяснять отношения. Они настаивали на шумовом эффекте. Победили взрослые и все дружно устроили какофонию на кастрюлях и тазах. Но медведь не проявил никаких признаков присутствия. Мы сказали, что, судя по такому поведению, медведь просто шёл по своим делам, а при таком обильном урожае ягод и орех, он ведёт себя мирно и избегает встреч с человеком.

   Далее продолжалась обычная работа. Лена вставала первой и часто видела на той стороне   реки, где были обширные ягодники (вероятно, медведь и шёл туда), качающиеся кусты, а иногда там мелькало что-то бурое. То есть медведь подходил к реке. Это где-то в 30-50 метрах от палаток. Но когда начиналась активная жизнь на таборе, его присутствие не обнаруживалось. По-видимому, он удалялся  от шумных соседей подальше.

    Мы обходили места пастбища медведя, а он избегал нас. В общем, мирное сосуществование  продолжалось почти до нашего вылета. Только под конец работы произошла с ним встреча.

   Мы возвращались из маршрута по тропе за моренным валом. Уже подходя к табору, на тропе увидали медвежью кучу, явно свежую, и дальше следы медведя. Видимо, он услыхал нас, когда мы были совсем близко, испугался и решил дать дёру. А медведи при испуге стремятся облегчить свой вес, чтобы быстрее бежать. Думаю, про «медвежью болезнь» многие слышали. Я предупредил Толю, чтобы о присутствии медведя уже в другой стороне от табора он не говорил.

   Сели ужинать, и Миша захотел на десерт сделать «мороженое» - смесь сгущенного молока   со снегом. Для этого надо было идти к снежнику в сторону банной палатки, куда и убегал от нас медведь. Я подумал, что медведь уже далеко, но на всякий случай пошёл с Мишей. Снежник был на половине пути до банной палатки. Когда мы были уже у снежника, я увидал у края моренного вала медведя.

   «Давай быстро возвращайся на табор», - как можно спокойнее, но достаточно напряжённо сказал я Мише. А сам решил остаться прикрывать его отход.

   Но медведь учуял нас и прыжками понёсся прочь вниз по долине.

   «Посмотри, Миша, медведя», - тогда уже веселее сказал я ему. Но Миша не стал  рассматривать медведя и шустро поспешил к табору. Я пошёл к банной палатке и увидел, что она разорвана пополам. Так медведь отомстил нам за то, что мы его напугали.

   К этому времени уже стали созревать шишки на кедровом стланике. Медведь, по-видимому, решил покинуть ягодную поляну и перейти на питание шишками. Это главная пища медведей для набора жира на зимовку. А шишки раньше созревают в нижних частях долины. Медведь туда и направлялся. Больше на этом таборе до конца работы присутствия медведя мы не замечали.

 октябрь 2011